Добровольцы могут попасть на спецоперацию, не заключая контракт с министерством обороны
Военный комиссар Башкирии Михаил Блажевич рассказал о создании нового добровольческого отряда «Барс». Сейчас уже существует 20 таких отрядов. Стать добровольцем в «Барсе» проще, чем попасть в другие батальоны. Однако при заключении контракта есть и некоторые юридические нюансы, о которых мало что известно. «ФедералПресс» разбирался, что из себя представляют отряды «Барс» и как туда попасть.
Кого возьмут в отряд?
В 2021 году Министерство обороны РФ проводило набор в мобилизационный людской резерв. Для этого создали проект «Барс» – «Боевой Армейский Резерв Страны». Туда приглашали отслуживших в армии мужчин, которые заключали с проектом договор и добровольно становились резервистами. В мирное время они должны участвовать в сборах и подготовке, а при объявлении мобилизации – отправиться на военное задание.
Особенностью заключения такого контракта было то, что резервист мог совмещать свою работу со службой по контракту. Во время сборов «Барс» обещал компенсировать предприятию, где работает контрактник, размер его среднего заработка.
Резервисты, состоящие в «Барсе» до начала мобилизации, должны были самостоятельно прийти в военкоматы, не дожидаясь повесток, и отправиться на СВО. Вступить в «Барс» можно и сейчас. Желающие могут заключить контракт и таким образом отправиться на спецоперацию.
С 2021 года было создано более 20 отрядов «Барс». Военный комиссар республики Башкортостан Михаил Блажевич заявил о том, что сейчас набирают людей в новый полк. Попасть туда могут и жители Башкирии. По словам комиссара, требования для набора проще, чем при зачислении в республиканские добровольческие батальоны.
На службу примут людей от 18 до 60 лет. Максимальный возрастной ценз зависит от воинского звания кандидата. Например, младших офицеров могут взять только до 55 лет, а майоров и подполковников – до 60. Несмотря на то, что требования к состоянию здоровью демократичнее, у человека все же должны отсутствовать серьезные заболевания и медицинские противопоказания к службе.
На какой срок заключают договор?
Башкирский военный комиссар Михаил Блажевич заявил, что при вступлении в отряд «Барс» контракт не нужно заключать на длительный срок. Конкретных цифр он не озвучил. К тому же кандидат заключает договор не с министерством обороны, а с компанией, аффилированной с проектом «Барс».
На срок заключения контракта влияет статус бойца. К примеру, у добровольцев минимальный период – 3 месяца, а вот у военнослужащих – от 12 месяцев до 5 лет.
Сколько платят в «Барсе»?
Бойцам, вступившим в «Барс», положены несколько выплат. Среди них:
- % надбавка за непрерывное нахождение в мобрезерве;
- ежемесячный оклад;
- соответствующие районные коэффициенты;
- разовая выплата при заключении нового контракта.
Выплаты зависят от воинского звания и региона. В среднем резервисты в месяц получают от 2 до 9 тысяч в месяц – зависит также от воинского звания. Однако эти выплаты касаются бойцов, которые находятся именно в резерве, то есть не участвуют в спецоперации.
У региональных военкоматов Башкирии нет информации о том, сколько получают добровольцы «Барса» при отправлении в зону СВО. Одни сотрудники утверждают, что не обладают этой информацией, а другие заявляют, что вообще впервые слышат об этом отряде.
В интернете можно найти образцы договора с «Барсом», в котором прописано, что за непосредственное участие в спецоперации добровольцы получат от 205 тысяч в месяц.
Какие есть социальные льготы?
Соцгарантии могут стать самой главной проблемой для добровольцев, заключившим контракт с отрядом «Барс». Весь подвох заключается в том, что боец никак не будет связан юридически с министерством обороны. В отличие от добровольцев, записавшихся в региональные батальоны, как например «Алга» и «Тимер» в Татарстане. Там солдаты заключают договор именно с минобороны, поэтому социально они защищены.
В образцах договоров «Барса» указывается, что боец получает не заработную плату, а «материальную помощь» – условия трудового кодекса на нее не распространяются. Кроме того, в случае ранения или смерти семья добровольца или же он сам получит «выплату в размерах, предусмотренных указом президента РФ». Это тоже является очень размытой формулировкой, позволяющей недоплатить обещанное.
Несмотря на это, главы регионов утверждают, что добровольцы отряда «Барс» будут социально защищены. Например, глава Оренбургской области Денис Паслер заявил, что вступившие в отряд получат единовременную выплату в 50 тысяч рублей и смогут рассчитывать на другие льготы. А в Башкирии могут открыть госпиталь для раненных на СВО, в котором смогут лечиться в том числе бойцы «Барса».
Как попасть в «Барс»?
Михаил Блажевич сообщил, что в республике для оформления в «Барс» можно обратиться в один из 39 военкоматов региона. Уфимцам проще приехать в республиканский пункт отбора по контракту по адресу: ул. Революционная, 156.
Попасть в «Барс» могут и жители других регионов. Для этого им также нужно обратиться в военкомат по месту жительства.
Фото: Ольга Юшкова / ФедералПресс
Подписывайтесь на ФедералПресс в Дзен.Новости, а также следите за самыми интересными новостями ПФО в канале Дзен. Все самое важное и оперативное — в telegram-канале «ФедералПресс».
С бойцом мы познакомились, когда я привозила ребятам гуманитарную помощь. Видео со словами благодарности от симпатичного веселого парня покорило, судя по комментариям, практически всех.
В этот раз я решила поближе познакомиться с этим человеком, буквально заражающим своим оптимизмом всех окружающих, и узнать, как судьба привела его на передовую.
На плече нашивка с изображением кота и надпись на иностранном: «Котики, вперед». На кепке – снова котик, только уже с ножом в зубах. Ответ на вопрос, откуда такой позывной, уходит в спортивное прошлое молодого человека. Как рассказывает он сам, во время одного из боев весь спарринг бился с улыбкой, после чего его и прозвали «Чеширским котом». Улыбка и сейчас редко сходит с его лица.
Фото: Лина Корсак
– Здесь без юмора вообще нельзя, – признается он. – Иначе можно головой поехать…
Доброволец отряда «Барс» приехал в зону СВО из Перми. В гражданской жизни, хотя по отношению к молодому человеку это выражение применить будет не совсем уместно, служил в силовых структурах. После службы в армии устроился на работу в группу быстрого реагирования, через некоторое время ушел в Федеральную службу исполнения наказания. Спустя пару лет решил открыть свой… салон красоты.
– Кардинальные перемены! – не смогла удержаться я.
– Да, – расплывается в улыбке парень.
Однако в тихой гавани «Кот» смог продержался недолго. Как-то случайно наткнулся на просторах Интернета на объявление о наборе в добровольческий отряд. Позвонил.
Фото: Лина Корсак
– Помню, меня спросили: «Вы же понимаете, куда придется отправиться?..» Я сходу ответил, что – да, и уточнил лишь, когда и куда приехать.
Дальше события развивались стремительно. Молодой предприниматель за неделю продал бизнес, собрался и 5 мая прошлого года оказался на Донбассе.
– Что все же тебя побудило принять решение пойти добровольцем?
– Еще в 2013–2014 году я очень переживал, наблюдая по телевизору происходящее на Украине и на Донбассе: Майдан, Одесса, обстрелы Донецкой и Луганской республик, смерти ни в чем не повинных людей…
«Кот» говорит, что по своей природе никогда не мог мириться с несправедливостью, поэтому и большая часть его взрослой жизни была посвящена работе в силовых структурах. Мысль о страдании мирных людей не давала покоя. Парень еще в 2014 году подумывал встать на защиту Донбасса, но молодому человеку на тот момент было всего восемнадцать лет, нужно было отслужить «срочку». И вот спустя восемь лет он смог осуществить желание.
– Какие были ощущения, когда попал сюда?
– Даже не знаю что сказать. Мне же не с чем было сравнивать, это первый мой боевой опыт. Бывалые товарищи говорят, что здесь жесть, но по мне – не так уж. А сейчас вообще затянуло, из отпуска спешишь обратно – здесь же пацаны…
Сейчас на «Кота», как уже опытного военного, возложены обязанности заместителя начальника штаба. Шутит: так сложилось, потому что, видимо, не дурак, – но признается: на предыдущей должности было интереснее. Особенно в самом начале. Случалось во время выполнения поставленных задач подходить к противнику почти вплотную.
– На протяжении двух-трех недель мы должны были проводить людей по «серой» зоне – неподконтрольной территории, где нарваться на противника можно было в любую минуту. В день приходилось преодолевать по 15-20 километров.
Признается, что в первых рейдах коленки дрожали, но вскоре, кроме усталости, других ощущений у бойцов не было. Сейчас физическими нагрузками никого из добровольцев уже не напугать, но есть то, с чем смириться не получится никогда…
Фото: Лина Корсак
– Все, кто сейчас находится здесь, рядом со мной, это не просто сослуживцы, эти люди уже стали близкими и родными для меня. И самое сложное – осознавать те моменты, когда кто-то из ребят получает ранение или погибает. Я очень тяжело это все переживаю. Страшно. Даже несмотря на понимание, что все не просто так и не зря, и всем воздастся. Все равно страшно.
Еще до знакомства с добровольцем мне рассказали, что в этом же подразделении служит отец молодого человека.
– Насколько я знаю, в «Барсе» есть человек, с которым тебя сроднила не только служба. Кто за кем пришел? – интересуюсь я.
– Да-а-а, – протяжно, потирая затылок и улыбаясь, произносит боец. – Отец сначала хотел пойти добровольцем в другое подразделение, не сказав мне. И так сложилось, что узнал я об этом уже здесь, когда он приехал в зону СВО.
Молодой человек рассказывает, что, узнав о решении отца ехать на фронт, сперва ругался и отговаривал его, но потом понял: бороться бесполезно. Яблоко от яблоньки, как говорится, недалеко падает. Отец «Кота» в прошлом – сотрудник полиции, за спиной – опыт боевых действий в Чечне. Поняв, что переубедить отца не получится, сын решил, что в таком случае сделает все, чтобы тот попал служить с ним в одно подразделение.
– Мне спокойнее, чтобы отец был рядом, а не на другом участке фронта. Иначе я бы постоянно волновался – как он и что. А так всегда на глазах.
Признается, что когда был в отпуске, нормально спать не мог, переживал: как там отец? Никто ведь не застрахован, а в зоне боевых действий – тем более.
– Здесь папа пытается быть папой или вы просто сослуживцы?
– Ни в коем случае. Мы заранее проговорили с ним этот вопрос. Все, что родственное, – остается дома. Тем более здесь я по должности старше. У нас в первую очередь рабочие, служебные отношения. В свободное время, конечно, можем поболтать как отец с сыном, не без этого.
– Как ваша мама отреагировала на то, что два самых родных мужчины ушли воевать?
– Мама, надо отдать должное, отнеслась с пониманием. Она у нас тоже человек военный, хотя сейчас уже на пенсии. Наверное, поэтому не стала никого отговаривать, хотя, конечно же, волнуется, и мы это тоже понимаем.
У «Кота» есть еще младший брат, которому сейчас семнадцать лет. На мой вопрос, как он отреагирует, если через год брат изъявит желание присоединиться, доброволец эмоционально отвечает: «Нет, нет и еще раз нет!»
– Я этого не допущу. Пускай учится, получает профессию. У нас два человека от семьи отдают свой долг – думаю, этого достаточно, мы справимся, – улыбается «Кот».
В последнее время в новостных сводках то и дело мелькает ЧВК «Вагнер», но мало кому известно, что в действительности в России действует несколько частных военных компаний. Одна из таких ЧВК — «Барс». Это название получил специальный боевой резерв, вступить в который не так-то просто. Вступившие в него добровольцы получают заработную плату, работают по контракту, полноценно обеспечиваются вооружением.
Описание ЧВК
«Барс» — это аббревиатура, которая расшифровывается как «боевой армейский резерв специальный». Компания организует добровольцев, желающих участвовать со стороны России в военных операциях, в том числе в СВО на украинской территории.
Сказать точно, кто стоит за ЧВК, невозможно. Возможно, это некие бывшие военные чины или руководство силовиков. Сведения о компании «Барс», как о многих других ЧВК, крайне скудные. Даже сами бывшие участники военной компании практически ничего не могут рассказать о том, кто ими руководил, кем они финансировались. Невозможно даже полноценно назвать «Барс» частной военной компанией. Это скорее структура, близкая к Министерству обороны РФ, частично официальный резерв.
Членов ЧВК неофициально называют «барсиками». По своему статусу эти служащие близки к контрактникам. Поскольку «Барс» сотрудничает с военкоматами, можно сделать вывод, что нанимают их легально, на контрактных условиях. Проблема в том, что даже военные специалисты сегодня не могут четко разграничить мобилизационных резервистов и ЧВК. Из-за того, что информация о военных компаниях в России тщательно замалчивается, возникают разнообразные слухи. Но, если ориентироваться на информацию из официальных источников, «Барс» все-таки — резерв Министерства обороны России.
Кого туда берут
Набирают в военную компанию при посредничестве военкоматов. Добровольцы перенаправляются в мобилизационный резерв. Набирают в «Барс» путем размещения объявлений в социальных сетях, например «ВКонтакте». У военной компании есть официальный сайт http://bars2021.tilda.ws/, на страницах которого представлена основная информация для желающих поступить на службу.
Однако стать резервистом в составе «Барс» может не каждый желающий. Помимо возрастных ограничений, установлен строгий запрет брать в ЧВК тех граждан, у которых есть украинские родственники. Также, скорее всего, откажут желающему, который не прошел до этого срочную службу.
В «Барс» поступают:
- прапорщики;
- сержанты;
- военнослужащие 1-го и 2-го разрядов.
Возникает резонный вопрос, а могут ли поступить в компанию «Барс» заключенные, как в случае с ЧВК «Вагнер». Насчет этого достоверных сведений нет, но, если верить рассказам служивших, с тюремных колоний в «Барс» не поступают, но много тех, кто раньше привлекался к ответственности или включен в базу розыска.
Основные требования к претендентам
Требования к желающим служить в ЧВК «Барс» проще, чем к тем, кто зачисляется в добровольческие батальоны. Возраст претендента не должен быть меньше 18-ти и не больше 60-ти лет. В отношении состояния здоровья требования тоже лояльнее, но, конечно, хронических заболеваний у потенциального служащего не должно быть, как и установленных медиками противопоказаний к военной службе.
Чтобы поступить в «Барс», потенциальный служащий должен пройти медосвидетельствование. В физическом плане будущий резервист должен хотя бы на минимальном уровне выполнить принятые по стандарту спортивные упражнения на силу, скорость и выносливость. Также оценивается психическое состояние претендента, проводится психиатрическое обследование. Утаить психическое заболевание от медиков вряд ли получится, как и нахождение на учете в психоневрологическом диспансере. Специалисты оценивают не только нервно-психическое состояние претендента, но и его навыки социализации, готовность к службе в ЧВК.
По результатам медицинского освидетельствования будущий резервист должен быть внесен в одну из следующих категорий допуска к службе:
- А — годен без ограничений;
- Б — годен с ограничениями.
При наборе служащих в «Барс» учитываются также образовательный уровень и профессиональные умения. Претендент должен иметь аттестат об окончании 11 классов школы. В редких случаях допускаются претенденты, окончившие 9 классов. Что касается профессиональных умений, то имеется ввиду прохождение срочной или контрактной службы в армии. Также большим плюсом будет наличие у резервиста высшего либо среднего технического образования.
Поскольку при выполнении боевых операций крайне важна слаженность действий военных, в отборе претендентов значимую роль играет степень социализации, умение сладить с коллективом. Претендент должен показывать высокую совместимость с остальными участниками ЧВК. Резервистов разделяют на 4 группы по предпочтительности вхождения в ЧВК. В 1-ую входит первоначальный отбор, в 4-ую — отбракованные претенденты.
Кого скорее возьмут
С высокой вероятностью примут в ЧВК тех, у кого нет абсолютно никаких проблем со здоровьем, а также имеются профессиональные навыки, связанные с воинским делом. Особенно желанны те, у кого есть реальный опыт участия в боевых действиях. По возрастным показателям наиболее востребованы претенденты возрастом до 40 лет. Однако в плане возраста нужно учитывать планки, установленные для разных военных званий. Так, предпочтительный возраст для:
- рядовых, прапорщиков, сержантов — до 42-х лет;
- офицеров младшего звена — до 47-ми лет;
- майоров и подполковников — до 52-х лет;
- полковников и капитанов — до 57-ми лет.
Заявление каждого претендента будет рассмотрено, после чего комиссия даст ответ. В целом молодые парни без особого военного опыта и профессиональных навыков, но с превосходным здоровьем, имеют больше шансов, чем мужчины возрастом за 40 лет, только если у последних нет кадровой военной специальности.
Несмотря на набор военных, организационные установки в ЧВК «Барс» совсем не такие, как в армии. Если верить служащим этой частной компании, типичной военной субординации с ЧВК не наблюдается. То есть не применяются характерные для армии фразы обращения, нет четкого разделения между младшими и старшими служащими.
В этом плане ЧВК «Барс» больше напоминает некое военное формирование, где командные должности распределяются в соответствии не с возрастом и воинскими званиями, а с личностными качествами человека. Если в армии поднятие по карьерной лестнице постепенное, соответствующее упорядоченному возрастанию воинских званий, то в ЧВК обычный рядовой, проявив определенные личностные качества, может вмиг стать командиром.
Подача заявки
Тут все просто, и одновременно сложно. Можно через сайт или контактные данные в социальных сетях связаться прямо с наборщиками рекрутов в «Барс», а можно получить направление на резервистскую службу через военкомат. Но это в случае, если желающего не отбраковали с самого начала отбора.
Далее будущего участника ЧВК ожидает медицинская комиссия и отбор по профессионально-личностным качествам. Если человек пройдет все этапы, его зачислят в категорию мобилизационного резерва. Если претендент совпадет по требованиям, ему предложат заключить контракт с военной компанией «Барс». А вот как выглядит контракт, какие пункты в нем предусмотрены, это дело индивидуальное.
Срок контракта
Если верить утверждениям военного комиссариата, желающим вступить в ЧВК «Барс» необязательно заключать контракт на продолжительный срок службы. Однако на какое время заключается контракт, остается тайной за семью печатями. Известны только минимальные сроки, определяемые, в том числе, военным званием резервиста. Так, обычный доброволец должен отслужить минимум 3 месяца, а профессиональный военный в зависимости от звания от года до 5 лет. Нужно учитывать, что новоиспеченный резервист подписывает документ не с Министерством обороны РФ, а с частной компанией.
Зарплата солдатам ЧВК
Служащие ЧВК «Барс» получают несколько доходов:
- оклад за месяц;
- надбавку в виде определенного процента за постоянное нахождение в мобилизационном резерве;
- районный прибавочный коэффициент;
- однократную выплату при подписании очередного контракта.
Сумма гонораров определяется региональным распределением и воинским званием, варьируется в пределах 2-9 тысяч рублей за месяц. Но под такой суммой подразумеваются выплаты именно тем служащим, что пребывают в резерве, то есть не были призваны участвовать в боевых действиях. А вот при отправке в боевую зону, например, на СВО в Украину, суммы выплат существенно возрастают.
Сказать точно, сколько получает служащий ЧВК «Барс» при участии в боевых действиях, невозможно: эта информация скрывается, ходят разные слухи. Как-то в интернет было выставлено отсканированное изображение контракта с ЧВК «Барс», где было черным по белому написано, что за участие в спецоперации в Украине военнослужащий получит 205 тысяч рублей за месяц.
Некоторые служащие в интернете рассказывают, что месячная зарплата доходит до 360 тысяч. А финансовым куратором является некая неизвестная солидная контора, которая в полной мере приобретает для служащих экипировку, форму, обувь, выплачивает ежемесячные гонорары. Да, деньги хорошие по российским меркам, вот только многие служащие в ЧВК так и не увидят своих гонораров, так как погибают на поле боя.
Какие льготы есть
Социальные гарантии — самая болезненная тема для служащих в ЧВК «Барс». Проблема заключается в том, что служащий, заключивший контракт с частной компанией, не имеет никакой юридической связи с российским Министерством обороны. В образце контракта с компанией «Барс» четко написано, что служащий получает не зарплату, а матпомощь. То есть контракт с ЧВК «Барс» не подпадает под трудовой кодекс РФ.
Более того, при тяжелом ранении или гибели служащего его семья получит, как сказано в контракте, выплату в размере, соответствующем «указу президента РФ». Именно так и написано, и сформулированная таким «расплывчатым» образом фраза позволяет схитрить, сократить положенную выплату. Несмотря на такие явные хитрости, руководители регионов России уверяют, что граждане, поступающие в ЧВК «Барс», на 100% социально защищены, могут рассчитывать на крупные единовременные выплаты и различные льготы.
Нужно ли идти в ЧВК
Идти ли в «Барс», это должно быть взвешенное, самостоятельное и осознанное решение самого человека. В большинстве случаев потенциальные резервисты — это добровольцы, которые еще раньше обращались в военкоматы, желая служить. Есть мужчины, которым действительно хочется поступить на службу, чтобы «покормить» собственные амбиции, почувствовать себя мужественным, сильным, волевым человеком.
Резервистам доступно дополнительное образование и новый практический опыт, связанный, в том числе, со знакомством с разными новыми видами оружия. Для претендента это возможность улучшить физическую форму, повысить спортивные навыки, избавиться от пагубных привычек. В планах Министерства обороны заинтересовать программой набора в ЧВК как можно большее количество мужчин. Цель — повышение обороноспособности страны, ее готовности отразить любые внезапные нападения, грозящие подорвать суверенитет.
Причем набор резервистов — это не российская задумка. Такая практика существует во многих государствах. Существовала она и в СССР. Стоит вспомнить советский «Осоавиахим» — организацию, члены которой помогали авиационной и оборонной промышленности во время войны. В послевоенное время ее преобразовали в ДОСААФ. В рамках организации советская молодежь обоих полов училась обращаться с оружием, стрелять. Это и был армейский резерв.
Нужно вспомнить и советские школьные уроки начальной военной подготовки. В СССР ученики старших классов умели быстро разбирать и собирать автоматы, знали все узлы и механизмы оружия, чего не скажешь о современных школьниках. Сегодняшняя обстановка вокруг России надиктовывает новые требования к военно-патриотическому воспитанию молодежи.
У каждого добровольца свой особенный путь на СВО. Но всех этих людей объединяет одно — они не могли безучастно смотреть на чужое горе. Корреспондент «Армейского стандарта» в зоне СВО побывала на одной из позиций добровольческого отряда «Барс», где пообщалась с крымчанином, прожившим большую часть жизни под Незалежной, и узнала, как жителей Украины учили видеть врага в братском народе.
— «Космос», а вы когда на позиции пойдете? — томясь в ожидании, когда бойцы поменяют колесо на нашем подраненном уазике, поинтересовалась я у командира с космическим позывным.
— Как стемнеет, днем опасно.
— А возьмете меня с собой?
Вопрос явно был неожиданным, а потому «Космос» поначалу, видно, слегка растерялся, а потом недоверчиво поинтересовался: «Ты хочешь идти ночью через лес, где до противника всего полкилометра?»
— Ну да.
— Ладно, — пожал плечами военный. — Хочешь — пошли, но я бы на твоем месте еще подумал…
Время, отведенное на раздумья, ничего не изменило в моем желании, а потому ближе к ночи мы стали загружаться в «УАЗ». Ехали недолго, по ощущениям это расстояние можно было, не напрягаясь, пешком пройти, с оговорочкой — «если б не бронежилет». Выпрыгнув из салона прямиком в грязевое месиво, я поймала себя на мысли, что начало поездки в общем-то уже удалось. Кое-как сбив с подошвы комья земли, мы отправились в путь. Сперва через поле, потом погрузились в чащу леса.
— Идите четко за мной, — скомандовал сопровождающий.
«Вот это он хорошо придумал», — пронеслась у меня в голове фраза, исполненная сарказма, но вслух я не стала ее озвучивать и лишь сообщила, что выполнить указание не представляется возможным ввиду того, что в непроглядной темноте я даже не могу различить его силуэт.
— Хорошо, — вздохнул провожатый и достал из кармана фонарик.
Мужчина зажал его в руке, отчего свет стал лишь блеклым пятном.
— Идите за фонариком, — вновь скомандовал военный.
Это было уже хоть что-то, и мы пошли. Через некоторое время сопровождающий остановился и сообщил, что нам надо остаться здесь, а он сходит и узнает, настроены ли бойцы к приему гостей.
— Только без глупостей, — серьезным голосом предупредил он. — Ночью никто разбираться не будет — кто вы такие, поэтому советую не испытывать судьбу.
Проверять подлинность слов на собственном опыте желания не было.
— Парни сказали, что мы совсем не вовремя, — сообщил вернувшийся через минут десять боец. — Но раз уж мы пришли, то пообщаются.
Только тогда я узнала, что дошли мы в итоге до передовых позиций одного из добровольческих отрядов «Барс».
Моим собеседником стал доброволец с позывным «Ватсон», уроженец Крыма. По национальности мужчина украинец, и этого совсем не скрывает. Признается, что всегда любил саму Украину и украинский народ, но то, что происходит здесь последние десять лет, и то, как ведет себя политическое руководство якобы независимой страны, ему совершенно не по душе. Поэтому отправиться добровольцем в зону спецоперации его побудили обычные гражданские чувства.
— Ничего тут особо героического нет, — искренне признается собеседник. — Мы хотим, чтобы наши дети могли спокойно ходить в школу, в церковь, говорить на родном русском языке. Обычную человеческую жизнь хотим.
— Где трудились в мирной жизни?
— Да вы знаете, нам при Украине, до 2014 года, приходилось браться за любую работу, чтобы можно было выжить и семью прокормить. Мне довелось и водителем погрузчика поработать, и начальником смены, и строителем, и сварщиком, и трактористом. Много разных профессий освоил, перечислять можно долго.
Несмотря на то что кроме срочной службы в армии тридцать лет назад мужчина никогда больше не имел отношения к военному делу, на вопрос: сложно ли ему было обучиться пользоваться оружием и адаптироваться к боевым действиям, отвечает, что особых проблем с этим не было.
— В мирной жизни ничуть не легче, а порой даже сложнее бывает, — объясняет «Ватсон». — Здесь же и поддержка от боевых товарищей и командиров чувствуется. И отношение в целом другое, более человеческое что ли.
Боец вспоминает, как минувшей зимой попал в госпиталь. Такого замечательного отношения к больным и раненым, заботы и внимания со стороны медиков к участникам СВО, которое он увидел в стенах медицинского учреждения, доброволец даже представить себе не мог. Признается, что не ожидал такого, поэтому был поражен до глубины души. Военнослужащие, оказавшиеся на больничных койках, в свою очередь восхитили добровольца своей выдержкой и терпением. Настоящие мужики.
— Ребята были с разными ранениями, — рассказывает доброволец. — Некоторые с очень тяжелыми травмами, с ампутациями конечностей, но я ни разу не видел и не слышал, чтобы кто-то плакал, жаловался или ныл.
После госпиталя «Ватсон» прошел курс реабилитации в военном санатории в Ессентуках. Там, по словам добровольца, отношение к участникам спецоперации было не менее теплое. Персонал санатория организовывал для защитников различные мероприятия, чтобы те могли восстановиться не только физически, но и морально, зарядиться позитивом и хорошими эмоциями.
— Тогда мы по-настоящему почувствовали, что о нас заботятся, что там, в мирной жизни, нам готовы оказать поддержку. Это очень важно. Отдельно хочу сказать, что я никогда раньше не ездил по России, мне очень понравились люди, работающие в санатории. Обычные, простые, с небольшими зарплатами, но с огромными сердцами.
За более чем полгода, проведенные на фронте, у «Ватсона» сложилось четкое представление о противнике. Враг, по словам добровольца, далеко не глуп и достаточно профессионален. Порой нашим бойцам приходится непросто.
— Но, слава Богу, по большому счету все у нас получается. Хотя за последние полгода поведение противника изменилось. И это сложно не заметить. Участились попытки нанесения контрударов, но, мне кажется, это не от какого-то превосходства, а скорее наоборот.
— Что заставляет их сражаться, по сути, со своим братским народом, с нами?
— Я думаю, у каждого свои мотивы. Кто-то — убежденный фанатик, нацист, кто-то пришел воевать, чтобы заработать денег. Сейчас много говорят о том, что украинскому народу промывали головы не один десяток лет, капля по капле внушая ненависть к России. Как бывший житель Украины могу вам сказать: все было именно так. Пожалуй, даже в большей мере, чем вы можете представить. Сейчас все они не только пропитаны этой ненавистью, но и уверены в поддержке Запада, а потому убеждены, что смогут одержать победу.
© Лина Корсак
Однако, по мнению «Ватсона», ожидаемая «перемога» над российской армией — не более чем больная фантазия вэсэушников. В артиллерии украинская армия нам уступает, в авиации — тем более. Пожалуй, единственный козырь в рукаве ВСУ это беспилотники. Вот уж чего-чего, а этого добра вооруженным силам Украины передали огромное количество, начиная от мелких дронов-разведчиков, заканчивая крупными промышленными аппаратами, способными нести сразу несколько снарядов. Самый большой, с которым довелось встречаться добровольцам, нес четыре мины калибра 120 мм.
— Какие беспилотники ВСУ применяют чаще всего?
— В основном те, которые идут на достаточно большой высоте, чтобы их было сложно заметить с земли невооруженным глазом. Раньше подобные дроны ходили один за другим. Сейчас операторы сменили тактику и начали постоянно изменять траекторию полетов. Например, обратно тем же маршрутом дрон уже не возвращается. Стали все чаще встречаться дроны-камикадзе. Впереди идет маленький разведчик, а следом за ним могут лететь сразу несколько ударных беспилотников.
«Ватсон» вспоминает, что познакомиться с подобными коптерами и увидеть их в деле ему пришлось, когда наши бойцы пытались эвакуировать подбитый как раз дронами-камикадзе бронетранспортер. Тогда беспилотники, как стая стервятников, кружили над нашей техникой. Но и против этих хитрых «птичек» у наших бойцов есть методы борьбы. В арсенале добровольцев имеются и антидроновые ружья, и миниатюрные станции радиоэлектронной борьбы. Оборудование, по словам военного, со своими задачами справляется прекрасно. Не раз благодаря ему вражеские беспилотники сбивались с курса и цель не поражали.
Несмотря на постоянный риск и бытовые неудобства, на мой вопрос, как долго мужчина еще планирует оставаться на фронте, «Ватсон» отвечает, что покидать ряды добровольческого отряда не собирается. И таких здесь большинство.
— Многие парни, которые домой уезжают, через некоторое время обратно просятся. Но говорят, что вернуться непросто — надо опять заново все комиссии проходить. Поэтому лучше просто продлевать контракт — меньше забот. А отдохнем потом, после победы. Все, что происходит сейчас здесь, — не самая приятная штука, но раз уж мы начали, то надо хорошо закончить.